Март 2010 года. На улице с утра -18С, но солнце светит совершенно по-весеннему. Воздух свеж, чирикают птицы и, несмотря на снег и гололед, настроение по-настоящему весеннее.
Временами сырой, иногда очень снежной и холодной зимы — как будто и нет.
И вот в этот светлый солнечный день почему-то вспомнилась мне эта история…
Дело было осенью.
Я сидел на скамейке в небольшом скверике. Воздух был прохладным и влажным, как и бывает в эту пору в Питере. Листья с деревьев почти облетели. Одним словом, природа увядала и это наводило на некий философский настрой.
Сказать, что было тихо и только легкий ветерок шелестел опавшими листьями — не могу. До меня доносился шум проходящих машин с улиц неподолеку, да и голуби, которых подкармливал дедуля, сидящий на другом конце скамейки, издавали довольно характерное урчание, топали и шелестели крыльями, отгоняя более слабых собратьев.
Ждать оставалось больше часа. Я находился, так сказать, в служебной командировке и так получилось, что между моими визитами к двум запланированным на сегодня клиентам, образовался досадный интервал. Ехать в офис не было смыла, а убить время, слоняясь по магазинам и пялясь на ассортимент, не было ни малейшего желания. Да и магазинов интересных поблизости не оказалось.
Взял бы с собой книгу, ждать было бы намного приятнее, но вот начинать очередную повесть… Потом ведь так сложно остановиться, пока не дочитаешь до конца… А предстояла довольно плотная неделя.
В общем книги не было, занять себя было не чем. Вот я и сидел на скамейке, дышал свежим воздухом и ждал, время от времени поглядывая на часы.
Любите животных? — услышал я справа и машинально повернулся на звук.
Старичок, кормивший голубей приветливо смотрел на меня.
— А я ведь вас узнал, вы Алексей — продолжил он.
Да, Алексей — сказал я. И принялся судорожно вспоминать, где бы я этого старичка мог видеть.
Лысина от лба до макушки, волосы жидкие, не то, чтобы до плеч, но пожалуй до середины шеи, ухожены…
Жесткая борода — напротив, густая, и доходит почти до грудины.
Цвет волос какой-то не определенный. Волосы разного оттенка от соломенных, до темных, от темных до седых.
Глаза добрые, смеющиеся. Нос прямой, широкий.
Одет дедуля в дорого выглядящее, черное пальто и лакированные ботинки.
Ну где я мог с ним познакомиться?
Преподаватель? Священник?
Нет. Не то!
Может кто-то из моих бывших немногочисленных пациентов?
Я сосредоточил взгляд на ушах незнакомца.
Не похоже, что у него есть слуховой аппарат.
Может быть внутриканальный и я его не вижу?
Нет. Таких пациентов было мало. Дорогая игрушка. Скорее всего я бы такого запомнил.
Да кто же он?! Откуда меня знает?
— Не пытайтесь меня вспомнить, — продолжил старичок. — Мы ведь заочно знакомы.
Милиция? ФСБ? Мафия?
— Позвольте представиться. Марк Васильевич. По профессии — некромант.
Все ясно! Псих! — мелькнуло в голове.
Надо вежливо и аккуратно откланяться. И ходу, ходу отсюда!
Некромант…! Еще и набросится. И плевать ему, что город, люди ходят…
— Да вы не пугайтесь — старичок улыбнулся. — Поди решили, что я псих какой нибудь?
— Да нет. Почему бы и нет? Колдуны же есть. Почему бы и некромантам не быть? — поспешил я опровергнуть догадку собеседника — А вы каким разделом некромантии занимаетесь — продолжил я сразу задавая безопасную тему для разговора, выказывая интерес и демонстрируя полное отсутствие сомнений.
— Старичок сделал более серьезное лицо — Некромантия, молодой человек, это искусство. А искусство на части не делится. Понимаю, что вы торопитесь, поэтому перейду сразу к делу. Мне нужен ученик. Вы — вполне подходящая кандидатура.
— А чем я подходящая кандидатура, — поспешил спросить я.
— Если кратко, — ответил старичок, — у вас медицинское образование, трупов не боитесь, читаете в основном фантастику, много играете в Мир варкрафта, пишете.
— С медициной и трупами, это понятно, — ответил я с трудом выдерживая непринужденный тон разговора, — Фантатика? Ну допустим. А при чем тут Мир Варкрафта? — продолжил я, стараясь деланно не обращать внимания на такую странную осведомленность.
— Это просто, — улыбнулся «некромант», — но чтобы ответить на этот вопрос пары минут не хватит.
Мне стало любопытно.
— Ну минут 5, — сказал я, поглядывая на часы, — у меня есть.
— Тогда слушайте, — старичок придвинулся. — Дело вот в чем… Кто-то из создателей игры продемонстрировал свои знания в области некромантии. Конечно, та информация, которую способен почерпнуть непосвященный игрок, искажена, а местами и откровенно ложна. Но, — брови некроманта скользнули вверх, — Эта игра, как и еще несколько ей подобных,подготавливает будущих некромантов к обучению.
Тому, кто играет в нее, азы некромантии объяснить гораздо проще.
— Ну например?, — я попробовал поощрить продолжение разговора в нужном и безопасном направлении.
— Вот что собой представляет оживший покойник?, — вопросом ответил старичок.
— Ну думаю это полуразумная совокупность разлагающейся плоти, — выпендрился я.
— А уверены ли вы, Алексей, что все ожившие мертвецы не обладают полноценным разумом?, — спросил мой странный собеседник.
Скорее всего, — ответил я, — среди них есть небольшой процент разумных.
— А как вы думаете, от чего зависит оживет покойник разумным или полуразумным?
— Видимо от условий оживления, — сказал я, поразмыслив пару секунд. — Еще, возможно, от того, чем он занимался при жизни.
— Вот видите, Алексей, — улыбнулся старичок, — Ответили вы правильно. А откуда эту информацию почерпнули?
— Мир варкрафта и фантастика, — ответил я, несколько озадаченно.
— Вот я вам и ответил, — засмеялся старичок.
— Но ведь в Мире варкрафта, ходячие мертвецы агрессивны и бессмысленно жестоки, — перехватил я инициативу, — это некроманты создают их такими?
— Хороший вопрос, — старичок как-то устало откинулся на спинку скамейки, — повторюсь, некромантия — это искусство. Так вот, недобросовестные люди есть в любом деле. Кроме того, и такие мертвецы иногда необходимы.
Вот к примеру в годы войны, когда в селе остались одни бабы с детишками, да старики, а мужики, кто на фронт, а кто в леса… И вдруг выяснилось, что на подходе карательный отряд с приказом: партизан уничтожить, а жителей деревеньки сжечь в домах. Чтобы патроны не тратить, — добавил старичок увидев мой недоуменный взгляд. — Поднял я тогда целое кладбище и поставил мертвецов на пути отряда. Задал им запрет уходить с того места, и непреодолимую жажду сырой, живой плоти. Слегка ослабить их мучения могло только зарывание в землю. Это в чем-то сродни программированию, — старичок снова посмотрел мне в глаза. — Вы ведь программируете понемногу, — сказал он и продолжил. Страдали покойнички. Зарывались в землю и страдали. Зато уж когда фрицы подошли, не один живым не ушел. Живьем их покойнички рвали, кусками… Потом все на партизан списали… Мертвецов я упокоил. Они свое дело сделали. Убили живых нелюдей, чтобы хорошие люди жить могли…
Старичок помолчал минуту, — так что и вурдалаки иногда нужны бывают.
— Но зачем делать таких агрессивных вурдалаков, — возразил я. — Создали бы отряд из вполне разумных мертвых бойцов. Оружие бы в бою добыли. Ведь это было бы гораздо эффективнее. А так… Ну вы практически заминировали площадку на подходе к поселению. Одноразово как-то получилось…
— Одноразово, — некромант улыбнулся. — Эх, молодой человек… Если бы все было так просто… Начнем с того, что воскресить покойника разумным сама по себе сложная задача. Тут много тонких моментов…
Вот смотрите… Чтобы воевать — солдат нужно обучить. Маневры, обращение с оружием, выполнение приказов и много чего еще. Покойника учить — задача почти не реальная. Поэтому нуждны трупы солдат, а не селян или к примеру ополченцев. Но! ,- старичок воздел указательный палец вверх и смотрел прямо в глаза, — эти погибшие солдаты не должны быть обычными рядовыми. Муштра должна быть вбита во все их существо. Крайне желательно, чтобы их трупы до воскрешения валялись непогребенными, а умирали они с мыслью о мести врагу.
Как видите, — продолжил некромант, — найти таких кандидатов уже не просто.
Но есть и еще несколько моментов.
Во-первых, мотивация. Вот удалось вам оживить покойника. Что он сделает в первую очередь?
— Ну не знаю, — ответил я, — Возможно попытается обрести свободу, пойдет искать родственников…
— У Вас богатая фантазия, ухмыльнулся мой собеседник, — Да ничего он делать не станет. Нет у покойного ощущений и потребностей. И мыслей, в нашем привычном понимании, у него нет. И ориентируется он иначе. Нет у него больше ни глаз, ни мозга, ни ушей. И мышц, чтобы двигаться, нету у него. Так и будет он лежать…
— Так как же тогда его оживить, как понять, что он живой?, — не выдержал я.
— А вот в этом, Алексей, — некромант широко улыбнулся, — и состоит искусство некромантии, которому я и готов вас обучить. Покойному в процессе оживления нужно правильно, сообразно с целью, сформировать потребности. Иначе он даже не пошевелится.
— То-есть получается, — сказал я, — что ожившие покойники не имеют свободы воли? Как роботы?
По большей части, — ответил старичок, — Да. Тут все зависит…, — некромант посмотрел вверх, как будто подбирая слова. — Зависит от того, с чем была связана душа покойника. В деле доказательства существования души на практике, некромантия продвинулась дальше всех.
— Вы смогли доказать наличие души?, удивился я. — Как?
— На практике, — улыбнулся некромант. — Вот есть, к примеру, святые. Их трупы напрямую вообще оживить не получается. Все, кроме бренных останков, уходит к Богу.
— Вы и существование Бога доказали, — встрял я.
— Если коротко, — ответил старичок, — то безусловно. Вот смотрите, Алексей. Живет святой. Всю жизнь он стремится к Богу. После смерти ничего кроме органики от него не остается. А другой живет и всю жизнь стремится, скажем к богатству. Всю жизнь закрома набивает. После смерти из него отличный слуга получается.
А если человек всю жизнь только и делал, что совершенствовал себя в каком-нибудь ремесле, то с минимальными усилиями с моей стороны, после воскрешения, он останется разумен и навыков не утратит.
Вот и выходит, что душа стремящаяся к Богу, к нему и уйдет. А вот те, кто душу продал, остаются при останках.
— Как это «душу продал», — не понял я.
— А вы,Алексей, думали, что душу продает тот, кто подписал Диаволу соответствующий документ своей кровью? — усмехнулся мой странный собеседник. — Увы. Это иносказание. Если бы враг душ человеческих являлся лично и предлагал свой договор купли-продажи, не так уж много бы нашлось охотников его подписывать. Скорее наоборот.
Все происходит буднично. Похвалили, к примеру, мебельщика за безупречно выполненную работу. Он еще похвал хочет и давай ради этого стараться. Со временем он начинает видеть, что обогнал по мастерству большинство коллег. Продолжает совершенствоваться и хвалит себя уже сам. И так всю жизнь. А поле смерти куда ему деться? Продолжает он стремиться делать любимое дело… Ан не чем. Тела-то нету. Вот и мучается душа несчастная…
— Хм… А если его оживить, он успокоится и займется своим делом дальше?, — уточнил я.
— Эх, молодой человек, — вздохнул старичок. — Успокоится-ли душа? Увы, только отчасти. Нет у покойника ни мозга, ни глаз, ни привычных нам желаний и ощущений. Чувства удовлетворения у их тоже нет…
Что бы он ни делал, душа его относительно спокойна только пока он занят процессом.
Именно поэтому чаще всего оживляют мертвецов полуразумными. Используя только те слои естества, которые лежат между телом и душой. Чаще всего они остаются с телом.
— Все это очень интересно, — сказал я, — но какое у некромантии практическое применение?
— Применений масса, — ответил некромант. Разведка, снятие показаний с погибших свидетелей, допрос умерших, но самое полезное — создание бесплатной рабочей силы, которой не страшны ни холод, ни голод, ни радиация. Если бы некромантов не преследовали столько веков, человечество бы процветало, — старичок вздохнул с горечью, — Не гибли бы в шахтах горняки, не тонули бы в морях моряки, не разбивались бы летчики-испытатели…
Но дело уже даже не в этом. Человечество залезло в закрома природы и получило доступ к энергоресурсам, которые копились тысячелетиями. Это привело к всплеску производительности, улучшению условий жизни и, как следствие, к непомерному увеличению популяции… Проблема в том, что эти ресурсы вот-вот иссякнут, и людям придется вернуться к ресурсам возобновляемым. Вот только возобновляемые ресурсы — это мелочь, по сравнению с тем, сколько энергии требуется для поддержания жизни такой большой популяции.
И вот тут помощь некромантов — неоценима. Покойникам не нужны ни энергоносители, ни еда. Они заменят остановившуюся технику и жизнь продолжится.
Сложность в том, что полуразумными мертвецами нужно управлять. Один некромант может контролировать не больше 13 покойников. А использование разумных мертвецов, или, еще хуже, личей — может привести к весьма печальным последствиям.
Именно поэтому мне и нужны ученики. Притом все подряд на эту работу не подходят. Нужен очень тщательный отбор… Это долго и сложно, а времени мало…, — подвел итог некромант.
— И много у вас учеников, — рискнул спросить я.
— Не много, — признался мой собеседник. — Я ведь в первую очередь о качестве забочусь. Недобросовестный некромант — это по-настоящему страшно…
Меня в самом деле заинтересовал этот старикан. Ведь если он не врет, — подумал я, — то это было бы, пожалуй хорошо. Стать некромантом, внести свой вклад в дело спасения человечества. А уж доказать всем существование души! Это был бы воистину неоценимый подарок каждому!
И все-таки вот так поверить первому встречному. Конечно он откуда-то меня знает. Но с другой стороны я не прячусь и не шифруюсь. В интернете в свободном доступе лежит немало информации обо мне, если капнуть совсем немного глубже.
Как он подстроил эту встречу?
Возможно как-то связан с заказчиком, визита к которому я и ожидаю.
— А много-ли сейчас по нашему городу ходит живых мертвецов, — забросил я «удочку».
— Не много, — ответил некромант, — хотите взглянуть.
К этому вопросу он, пожалуй, был готов, — решил я, — Интересно…, неужели предложит куда-нибудь пойти…
Между тем старичок достал из за пазухи нечто небольшое, завернутое в носовой платок. Когда он его развернул у себя на коленях, на свет предстал трупик синицы лежащий на спинке лапками кверху.
— Это и есть оживший мертвец, — спросил я с сомнением.
— Пока нет, — сказал некромант. Сначала тушку надо подготовить.
Старичок вынул из кармана небольшой пластиковый цилиндрик с крышечкой. В таких в аптеке подают таблетки. Из цилиндрика он стал вынимать длинные швейные иглы и протыкать насквозь грудную клетку издохшей птахи.
Мошенничает, — решил я. Хоть эти иглы и выглядят одинаковыми, но сделаны они наверняка из разных металлов. Вот сейчас трупик начнет шевелиться, под воздействием разности потенциалов на мышцы.
Однако четыре иглы были воткнуты, а тушка и не думала шевелиться.
Теперь, — сказал некромант, воровато оглядев скверик, — нужно перерезать сухожилия. Труп свежий и мышцы будут мешать
Некромант вынул из кармана, самые обычные, изогнутые, маленькие маникюрные ножницы, вероятно китайского производства, и принялся кромсать несчастный комочек перьев в разных местах.
Если у меня и была мысль, что птичка жива и ее просто чем-то усыпил, чтобы выдать за мертвую, а потом эффектно оживить, то теперь сомнений ни осталось. Птичка была дохлой на 100%.
— Вот и все, — сказал некромант, с удовлетворением глядя на надрезанную в самых разных местах синицу. — А теперь, Алексей, смотрите внимательно.
Старичок положил тушку на ладонь и уставился на нее так, словно впервые увидел. Его губы что-то беззвучно шептали.
Синица шевельнула крылом, потом дернула шеей, а после растопырила крылья и активно действуя ими перевернулась на лапки, встала и уставилась на некроманта.
— Лети птица, сказал старичок и синица повернувшись к нему задом спорхнула с ладони, долетела до урны около скамейки напротив и села на ее край.
— Вот так, — с некоторой торжественностью в голосе произнес некромант. — Вы видели воочию процесс оживления покойника. Птичка сейчас полностью послушна моей воле. Что ей приказать?
Мне стало не по себе. Сразу, как-то некстати вспомнились кошмары Хичкока. Ну тот ужастик, где стаи вполне мирных птичек начали кидаться на людей и выклевывать им глаза.
— А сложно ее упокоить, — спросил я.
— Это просто, — ответил старичок с некоторым сожалением, — достаточно моего приказа.
— Какого приказа, — не понял я.
Старичок испытующе посмотрел на меня и ответил: Живой мертвец может либо выполнять все команды хозяина, либо подчиняться некоей жажде и некроманту. Это, если все сделано правильно.
Иначе подчинить себе или упокоить такое создание будет крайне сложно.
— А для чего кроме команд некроманта подчинять покойника какой-то жажде?, — спросил я.
— Вот представьте себе марионеток, или еще лучше персонажей вашего любимого Мира Варкрата. Сколькими из них вы сможете управлять одновременно?
— Не более чем тремя — ответил я.
— Мастер некромантии, — сказал старичок, может управлять одновременно 13-ю покойниками.
Но иногда управлять приходится большим числом, как в моем примере с деревней. Но там была нужна жажда свежей плоти.
А можно, к примеру, дать жажду крови врагов…
Указываешь на противника и командуешь — ВРАГ, и вот уже сотня мертвецов бежит на противника…
Так что двойное подчинение, Алексей, необходимо при некоторых задачах..
— А какая жажда у этой мертвой синицы?, — спросил я, опасливо поглядывая на неподвижно сидящего на краю урны карманного зомби.
— Никакой, — ответил некромант. — кроме исполнения моих команд.
— А что это за команды, — спросил я.
— Это что-то вроде телепатической, несловесной передачи моей воли. — При жизни желания птички формировались мозгом исходя из изменений внешней и внутренней среды ее организма. Эти желания передавались на отделы мозга, отвечающие за выдачу определенного набора команд органам. Ну вот вы, Алексей, захотели идти и идете, не задумываясь над тем, как, куда и какую ногу ставить.
Так вот, нижний слой естества хранит эти шаблоны работы органов. Нужно только дать им команду. Пожелать выполнить действие.
— Понятно, — ответил я, — А жажда чего либо привязывается к погибшему центру голода, или удовольствия?
— Примерно так, — ответил некромант.
— А как же быть с командой упокоения?, — спросил я. — Врятли подобная есть в мозге при жизни. Ну слышал лемминги совершают самоубийство, бросаясь в море. Но так, чтобы по желанию выключалось, скажем, сердце. Хотя… слышал и о таком. Вот только остановкой сердца покойника врятли можно упокоить.
Старичок смотрел на меня с ироничной улыбкой. — Я знал, что некромантия вас заинтересует, сказал он. — По ходу обучения я дам ответы на все интересующие вас вопросы. Что касается упокоения, то на практике это просто. Смотрите, — старичок указал на мертвую синицу по-прежнему сидящую на краю урны.
Синица без лишних звуков свалилась в урну.
— У одного народа есть обычай, — сказал некромант, — они воскрешают каждого усопшего, чтобы он встал, трижды обошел циновку, снова лег на нее и упокоился. Примитивно, забавно, но оживить покойника после упокоения уже нельзя. Так что оживление с последующим упокоением дело благое.
И вот тут со мной произошло странное. Вполне безобидное слово «благое» отрезвило меня словно пощечина.
Сразу вспомнилась крылата фраза о том куда ведут благие намерения.
Вспомнил я и проповеди одного талантливого пастора, в которых он рассказывал о колдовстве, служению демонам, ухищрениях сатаны и т.п.
Старичок видимо что-то почувствовал, потому что как-то сразу опустил глаза.
— Так что скажете, Алексей? — произнес он, — Готовы ли вы служить людям познавая искусство некромантии?
— Если честно — нет, не готов, — ответил я. — Не спрашивайте почему. Этот вопрос для меня слишком принципиальный.
— Ну чтож, Алексей — сказал некромант откинувшись на спинку скамейки. — Я уважаю ваше решение, но не обещаю, что когда-нибудь мы не вернемся к этому вопросу. А пока…
И тут я увидел безумный блеск в его глазах. Возле меня снова сидел псих!
— Я ведь еще профессор уфологии, — начал тараторить старичок, — могу взять вас учеником и обучить этой науке! Ведь НЛО в последнее время ведут планомерную оккупацию нашей планеты. Они облучают людей, телепатически влияют на политиков…
Но я уже не слушал.
Ходу! Ходу отсюда! — неслось в голове.
Я машинально глянул на часы.
Елки-палки! 3 минуты до встречи!
— Простите Марк Васильевич, — сказал я поднимаясь и удивляясь тому, что вот так сходу вспомнил имя и отчество. Обычно на запоминание уходит несколько дней.
— Опаздываю, — продолжил я виновато.
— Я все понимаю, — не унимался старичок, — но вы только послушайте…
— Извините. Было очень приятно пообщаться…, действительно надо бежать…, до свидания, — выпалил я и очень быстрым шагом помчался к офису заказчика.
После переговоров, проходя мимо места с которого довольно хорошо виден сквер, я попытался разглядеть, нет ли Марка Васильевича на какой-нибудь из скамеек.
Нет, в сквере некроманта не было…
Я перешел улицу, и озираясь направился прямиком к урне, в которую на моих глазах рухнула синица-зомби.
Никаких дохлых птиц в мусорке не оказалось, и я поехал в офис.
Вот такие интересные сумасшедшие попадаются в нашем городе. Жалко старичка.
Систематизированные бредовые идеи — плохой показатель. Хотя если начать лечить на этой стадии, то прогноз хороший.
Ну и я тоже «молодец». Сразу вспоминается фраза из популярного анекдота: «…Такой большой, а в сказки верит».
А и поверил ведь! Рассказал бы кому, что разговаривал с живым некромантом… Ну любой психиатр сказал бы: «Да у тебя, парень, индуцированный бред».
А старик, надо отдать ему должное, — талантлив.
Я так и не понял, как он провернул этот фокус с синицей!?
Гипноз?!
Не иначе…
Повезло, что он начал нести бред про пришельцев… Иначе я бы его ни за что не раскусил.
Так что не стоит верить первому встречному. Вот вам вполне наглядный тому пример.
PS А все-таки хорошо, что у меня с собой был диктофон и я чисто машинально сунул руку в карман куртки и нажал запись. Без этой записи я бы и треть этого странного разговора не вспомнил. Да и над тем, а был ли разговор я тоже, возможно, поломал-бы голову))
С Вами был Лексиум.
В жизни и не такое бывает)
Напишите комментарий